Название: Немного о неосознанных реакциях
Автор: bones_Бета: LeSygneDeGlaceФандом: ST TOS
Пэйринг: Спок/Маккой
Рейтинг: PG-13
Размер: 2180 слов
Примечание: таблица 30 историй, "рана". Не спрашивайте, что курит автор. Это нелегально)
читать дальшеЛеонард Маккой, старший офицер по медицине, больше всего на свете не любил, когда многоуважаемый капитан, прихватив с собой своего старшего помощника и пару сомнительных в своей полезности членов экипажа, десантировался на планету, пусть даже самую миролюбивую, оставив Боунса на корабле. Опыт подсказывал, что такие мероприятия редко заканчивались успехом и куда чаще - занятой биокроватью в его лазарете. Видимо, Джиму нравилось потом отлеживаться в уютном мед.отсеке и получать безграничное внимание и заботу со стороны экипажа и, разумеется, с его, доктора, стороны. Время от времени приходилось напоминать Кирку, что такие вот попытки самоубийства настораживают и заставляют на всякий случай проводить ряд обследований, чтобы удостовериться в психическом здоровье капитана. И раз за разом поражаться и сетовать на неисправность приборов, когда в очередной раз фиксируемые данные свидетельствовали об абсолютной норме. Однако даже все вышеперечисленное раздражало его меньше, чем возможность заполучить в качестве пациента мистера Спока.
Во-первых, старший офицер по науке был самым страшным пациентом, которого только можно представить. Этот экземпляр был способен отпускать комментарии во время операции, тем самым пробуждая в Маккое желание выдать ему все необходимые инструменты и выйти на обед, пока коммандер сам справится со своей проблемой. Во-вторых, это высокоразвитое чадо калькулятора и энциклопедии совершенно не умело соблюдать постельный режим и старалось свинтить из лазарета, как только почувствует в себе возможность передвигаться. В-третьих, - но тут уже не было вины непосредственно старпома, - доктор вообще плохо понимал, что нужно делать с вулканцем, чтобы сохранить его в полной дееспособности, потому все врачебные манипуляции поневоле превращались в пляски с бубнами. Последнее компрометировало Боунса как в собственных глазах, так и в глазах мистера Спока, и впоследствии тот не гнушался пользоваться подлым ударом ниже пояса, прибегая в спорах к глумливым аргументам о компетенции старшего хирурга.
Впрочем, на этом список причин не заканчивался, но в некоторых его пунктах Боунс старался себе не сознаваться. Иначе, кто знает, каким боком это вылезет ему или его пациенту, к которому отношение должно быть соответствующее.
- Я доктор, а не борт-механик, - ворчал Маккой, тщательно изучая левый бок старшего помощника, только что возвращенного на "Энтерпрайз" с довольно внушительной рваной раной. Судя по выражению лица коммандера, наличие оной его практически не смущало, и если бы не настойчивость Джима, то он оставался бы на планете так долго, сколько потребуется для завершения миссии. - Хотите вы того или нет, но компьютер нельзя просто так заштопать, напоить чаем, поцеловать в лобик и надеяться на скорейшее выздоровление.
- Вы заставляете меня усомниться в вашей способности оказывать медицинскую помощь, доктор, - сухо констатировал вулканец, неотрывно следя за движениями рук Боунса. - В отличии от компьютера я состою из органических структур, схожих с органическими структурами человека. Выражаясь вашим языком - из плоти и крови.
- По-вашему, эту зеленую тормозную жидкость можно назвать кровью? - нахмурился Леонард, покачал головой и, упершись ладонями в плечи старшего офицера по науке, осторожно, но настойчиво вернул того в горизонтальное положение. - И вообще, мистер Спок, если вы не намереваетесь мне помочь, то по крайней мере не мешайте делать свою работу.
- Я не мешаю вам, доктор. Просто считаю, что повышенное внимание к целостности моих кожных покровов излишне. Вы сами прекрасно знаете, что специфика моего организма позволяет мне контролировать процессы регенерации, - пожал плечами Спок, однако попыток снова сесть так и не предпринял.
- Ради всего святого, заткнитесь, - Маккой закатил глаза и мученически вздохнул. - Если бы вам повезло чуть меньше, и это невесть что охватило бы вам кусок правого бока...
- Ваше допущение, доктор, лишено всякого смысла, учитывая факты, - перебил его вулканец. - Я не вижу логики в том, чтобы строить предположения об уже случившимся инциденте, возымевшем вполне однозначные последствия.
- Тем не менее, это не отрицает того, что меня огорчает ваше состояние, мистер Спок, - Леонард возмущенно хмыкнул, отступил на шаг и сложил руки на груди, давая понять, что спорить с ним совершенно бесполезно. Он только что сказал свое последнее слово, и любой спор с ним будет чреват длительными нудными лекциями о последствиях игнорирования советов лечащего врача.
Эта странная игра со старшим офицером по науке стартовала в тот день, когда доктор Маккой первый раз ступил на палубу "Энтерпрайз". Он уже не мог вспомнить с чего именно начались их препирательства, а зачастую и вовсе находил эту затею бессмысленной: в военном, пусть и шуточном, положении крайне сложно и, более того, - боязно оставаться сколько-нибудь искренним. Спор становился единственной возможной манерой общения. Постоянные подколки, среди которых встречались далеко не самые добрые, стали заменой простых человеческих и куда более лаконичных заявлений. Вместо "мне жаль, что вы не можете позволить себе расслабиться" - куча эпитетов околоэлектронного характера, вместо "ваше решение слишком радикально, можно действовать мягче" - заявления о бесчеловечности и бесчувственности, вместо "спасибо" - бессмысленный поиск причин, по которым вулканец решил снизойти до помощи. И это при том, что доктор замечательно видел, насколько живым и чувствительным подчас бывает это невыносимое создание, возведшее логику в единственный возможный принцип существования. Рядом с капитаном Кирком, разумеется.
Изменить положение вещей, тем не менее, не представлялось возможным. Стоило Боунсу проявить немного мягкости или попробовать назвать вещи своими именами, как он обязательно сталкивался с непробиваемым непониманием со стороны того, кого искренне хотелось назвать другом. Так, словно Спок только и ждал подвоха и не мог допустить мысли, что их общение может происходить на каком-либо другом уровне.
Вот и теперь, вместо того, чтобы самостоятельно справиться о самочувствии коммандера или, допустим, принести распроклятый куриный бульон, который он таскал всякому больному вне зависимости от этиологии и патогенеза заболевания, Маккой с невозмутимым видом отправлял в палату Спока сестру Чепл. Та, конечно, не возражала. Нужно было быть слепым, чтобы не понимать, как именно лучшая из медсестер относилась к офицеру по науке и какую радость испытывала в связи с возможностью за ним поухаживать. Спок, как и стоило ожидать, с невозмутимым видом притворялся, что ничего не видит. Поначалу, конечно, это здорово усугубляло состояние симпатичной работницы мед.персонала, но позже та нашла свою точку равновесия, и получала удовольствие от самой возможности побыть рядом, не питая лишних иллюзий.
Сам же Маккой, не то, чтобы склонный драматизировать, но иногда впадающий в крайности касательно человеческих слабостей, считал свою настойчивую неявку в палату вулканца проявлением малодушия. "В следующий раз, - обещал он себе, - я буду посвободнее и обязательно зайду". Не то, чтобы доктор был действительно занят, но отговорка, как ни странно, срабатывала. До определенных пор.
- Как он, мисс Чепл? - он в очередной раз оторвался от имитации бурной деятельности и наградил медсестру испытующим взглядом.
- Почти постоянно спит и отказывается от еды, - посетовала та. - Доктор, он остался глух даже к моим угрозам, что если он не поест самостоятельно, то мне придется кормить его внутривенно. Даже не знаю, как к нему подойти.
- Ногами? - иронично предположил Боунс и поднялся из-за стола. - Ладно, мисс Чепл. Я сам.
Старший помощник, как и предполагал доктор, был полностью погружен в процесс контроля собственного восстановления. Благо, объем повреждений был не велик: пострадали разве что кожные покровы и самую малость - мышечные волокна. День-два, и вулканец сам с точностью не сможет сказать, где именно находилась рана.
Склонившись над Споком и придирчиво изучив его левый бок, доктор поджал губы и покачал головой. Эта его склонность отключаться для скорейшего восстановления сначала здорово пугала доктора, особенно при взгляде на панель, отображающую показатели внутренних функций. Со временем он привык и перестал волноваться на этот счет, а иногда, как вот сейчас, даже научился извлекать из этого свою маленькую выгоду. Например, возможность говорить то, что хочется сказать, а не то, что принято говорить, когда этот эльф с гиперфункцией щитовидной железы находится в сознании.
- Именно поэтому я до сих пор не выучил вашу физиологию, мистер Спок, - вполголоса, скорее обращаясь к самому себе проворчал Маккой. - В качестве доктора я вам совершенно не нужен. Как впрочем... и в других качествах.
Единственное, к чему так и не привык Боунс, так это к тому, что даже будучи погруженным в свое законсервированное состояние, Спок прекрасно слышал и чувствовал все, что происходит вокруг. Поэтому Леонард здорово удивился, когда, подняв голову, наткнулся на спокойный, едва заинтересованный взгляд коммандера.
- О каких именно качествах идет речь, доктор Маккой? - поинтересовался тот и выжидающе изогнул бровь.
- Вам нужно нормально питаться, мистер Спок, - проигнорировал вопрос доктор, взял с тумбочки чашку все еще теплого бульона и протянул ее невыносимому, упрямому созданию. - Возражения не принимаются. Вы в лазарете, а не на курорте. И будь вы хоть сотню раз вулканец, организм не сможет восстанавливаться должным образом, если материала на восстановления не будет хватать. Стоить ли напомнить вам, что белки, жиры и углеводы необходимы для...
- Я понял вас, доктор, - Спок принял чашку и сел на кровати, чтобы сделать пару глотков. Чувства голода он не испытывал, но, судя по выражению его лица, склонялся к мысли, что "зануде легче дать, чем объяснить, почему нет". - Однако вы не ответили мне на вопрос. Мне следует его повторить?
- А вы уверены, что ваши реле не перегорят в тщетных потугах обработать информацию, на которую ваша система категорически не рассчитана? Полагаю, у Скотти не найдется свободных запчастей для вашего восстановления, - попытался уйти от разговора доктор. Или по крайней мере перевести его в привычное русло. Судя по внимательному взгляду коммандера, Боунсу это не удалось. Потому оставался один выход из ситуации - сжать челюсти покрепче, сверкнуть негодующим взглядом, нахмуриться и в процессе придумать достаточно правдоподобный повод для того, чтобы уйти.
- Я не успел поблагодарить вас за заботу, доктор Маккой, - самым будничным голосом сообщил Спок, укладываясь на кровати и накрываясь одеялом, видимо, смирившись с тем, что разговора не будет. - Хотя, полагаю, ваши действия скорее обусловлены вашими обязанностями.
- Вы замечательно делаете выводы, мистер Спок, - ирония в голосе Маккоя граничила с оскорбленным благородством. - Продолжайте в том же духе, и может быть однажды вы получите повышения до главного бортового калькулятора.
Боунс собирался было развернуть на каблуках и уверенно зашагать к двери, по пути распекая себя за то, что вообще пришел, когда пальцы вулканца уверенно сомкнулись на его запястье.
- Я не хотел вас обидеть, доктор. Однако и не понимаю причин вашей реакции.
Все, что оставалось Маккою, это моргать удивленно и переводить взгляд с пальцев Спока на его лицо и обратно. Происходящее никак не укладывалось в свод небольших, но неоднократно подтвержденных познаний доктора о своем коллеге. И теперь, когда привычные стереотипы дали трещину, он решительно не знал, как стоит реагировать. В последний раз, когда Спок вступал с ним в тактильный контакт - пытался задушить. Сейчас же - удерживал, давая почву для совершенно безумных предположений.
Растерянность доктора, судя по всему, передалась коммандеру, и тот разжал пальцы, недоуменно разглядывая собственную руку.
- Прошу прощения.
- Все... в порядке, - с трудом выдавил из себя Боунс и постарался улыбнуться. - Вы не обидели меня, мистер Спок.
Позже, когда капитан с десантом вернулись на корабль, когда от сердца отлегло и можно было не переживать, когда каждые полчаса не нужно было выходить на связь, устанавливая дистанционный контроль за состоянием Джима, который вполне мог убиться на ровном месте в отсутствии старшего помощника, доктор Маккой, сидя в своей каюте, задумчиво поглощал скотч. Мысли его раз за разом возвращались к сегодняшнему инциденту. И дальше, глубже во времени. К недавнему разговору о боли и человечности, к постоянным перепалкам и нескончаемым попыткам спасать друг друга с невозмутимым видом "я просто делаю свою работу" или "на корабле должен быть квалифицированный специалист". Все эти разрозненные события поневоле складывались в неправдоподобную мозаику, находящую подтверждение в фактах.
Судя по всему, Спок, равно как Боунс, старался преодолеть нечто, что накрепко разводило его со старшим офицером по медицине в разные углы ринга. И также не находил возможности это преодолеть. Видимо, его логический подход не срабатывал, как не срабатывал и эмоциональный Боунса. Но череда провалов не отменяла настойчивого стремления.
Поверить в это было почти страшно. За годы идейной конфронтации Леонард настолько привык к положению вещей, что представить себе перемены - не важно в какую сторону - почти приравнивалось к крушению привычного мировосприятия.
- И тем не менее, я готов рискнуть, - улыбнулся Маккой, поймав себя на том, что невесомо поглаживает собственное запястье. - Сколько там осталось? Год? Меньше? В конечном счете, если что-то пойдет не так, ничто не помешает мне вернуться домой и открыть свое маленькое частное дело.
Коммандер, оставленный наедине со своим организмом и мыслями, долго пытался осмыслить то, что произошло в недавнем прошлом. Больше всего его удивляло не поведение Боунса, нет. Его собственное. В какой-то момент оказалось, что он, далекий от бесконтрольных эмоций и человеческих потребностей в сближении, почувствовал непреодолимый интерес к доктору, и теперь всячески старался изучить его реакции и нечто, что люди называли внутренним миром. Спок и прежде занимался этим, но сознательно - только в последнее время. Осторожно, нерешительно, будто опасаясь, что подобные действия пробудят в нем больше человеческого, чем это допустимо для считающего себя вулканцем.
Глубкий анализ происходящего, помноженный на недавнее изучение человеческих мотивов, приводил старшего офицера по науке к странному выводу. По ряду параметров очень это подходило под определение пусть патологической, но - дружбы. То, что происходило между ним с доктором Маккоем кое-как можно было назвать эмоциональным искрением, осторожной привязанностью, которая ранила (по крайней мере одного из них) ничуть не меньше, чем мог бы ранить тело острый предмет.
- Я не понимаю, капитан. Чем человеческая дружба отличается от ее словарного определения? - мистер Спок едва уловимо хмурился, что скорее отражало усиленную работу мысли, нежели огорчение.
- Она совершенно не поддается логике, мистер Спок, - широко улыбнулся капитан и покачал головой.
@темы:
ТОС,
фик,
споунс,
милый доктор;,
мое тварьчество;,
коммандер;
-
-
02.07.2013 в 12:42Этот экземпляр был способен отпускать комментарии во время операции, тем самым пробуждая в Маккое желание выдать ему все необходимые инструменты и выйти на обе - больно лечи себя сам? чудесно!
высокоразвитое чадо калькулятора и энциклопедии
- По вашему эту зеленую тормозную жидкость можно назвать кровью? очень вот колко ))
-
-
02.07.2013 в 12:49В цитатник!
Ожидание вознаграждено! Спасибо за без меры прелестный текст.
-
-
02.07.2013 в 12:51Старпом, меррррси) когда ты меня хвалишь хочется мурлыкать, как наш рыжий сэр А.Т.Кирк)
-
-
02.07.2013 в 14:11-
-
02.07.2013 в 15:54-
-
02.07.2013 в 18:34